Встречает всех остров высокой и очень крутой горой. Туристы называют эту гору – горой грешников. По бурятским обычаям считается, что на нее нужно забираться, для того, чтобы замолить все грехи. И обязательно нужно нести с собой тяжесть. Необходимо найти камень таким весом, на сколько человек оценивает свои грехи.. Забираться на крутую гору нужно молча , нельзя останавливаться и оборачиваться . Думать нужно только о хорошем и обязательно нужно простить всех на кого держишь обиду. А там настоящие пирамиды из камней. Некоторые превышают человеческий рост. Свой камень нужно пристроить к одной из пирамид. И тогда считается, что грехи сняты и жизнь улыбнется, удача будет преследовать во всем.
Рядом более крутая и высокая располагается гора любви. На нее можно попасть, лишь избавившись от всех грехов, ведь нужно преодолеть гору грешников, затем спуститься немного вниз и снова подняться вверх. Чтобы привлечь любовь, нужно постараться еще больше. Взять камень и почти час карабкаться на гору любви. Кому сил, упорства и энергии хватит, тем гарантирована любовь, так считают шаманы.
Хозяин Ольхона
Есть на острове Ольхоне страшная пещера. Называется она Шаманской. А страшна она тем, что жил там когда-то повелитель монголов - Гэген-бурхан, брат Эрлен-хана, правителя подземного царства. Оба брата постоянно наводили ужас на жителей острова своей жестокостью. Даже шаманы боялись грозных владык, особенно самого Гэген-бурхана. Островитяне знали, что если уж выберется на белый свет этот бессердечный и беспощадный властелин, то жди беды: обязательно прольется кровь многих невинных. Много простого люда пострадало от него.
И жил в это же время и на этом же острове, на горе Ижимей, мудрый отшельник Хан-гута-бабай. Власти Гэген-бурхана он не признавал, да и самого знать не хотел, во владения его никогда не спускался. Многим доводилось видеть, как он ночами разжигал на вершине горы костер и жарил себе на ужин барана, а пути туда не было - гора считалась неприступной. Пытался было грозный хозяин Ольхона подчинить себе мудреца-отшельника, да отступился: сколько ни посылал туда он воинов, гора никого не пускала. Всякий, кто отваживался подниматься на эту гору, сваливался оттуда мертвым, потому что на головы непрошеных гостей с грохотом обрушивались огромные камни. Так все и оставили в покое Хан-гута-бабая.
Случилось так, что у одной островитянки Гэген-бурхан казнил мужа, молодого табунщика, за то, что тот, как показалось владыке, непочтительно взглянул на него.
Ударилась с горя молодая женщина оземь, залилась горючими слезами, а потом, воспылав лютой ненавистью к Гэген-бурхану, стала думать о том, как бы избавить свое родное племя от жестокого владыки. И надумала она пойти в горы и рассказать Хан-гута-бабаю о тяжелых страданиях жителей острова. Пусть он заступится за них и накажет Гэген-бурхана.
Молодая вдова отправилась в путь. И удивительно, там, где срывались самые ловкие воины, она поднималась легко и свободно. Так она благополучно достигла вершины горы Ижимей, и ни один камень не свалился на ее голову. Выслушав смелую, свободолюбивую островитянку, Хан-гута-бабай сказал ей:
- Хорошо, я помогу тебе и твоему племени. А ты возвращайся сейчас назад и предупреди об этом всех островитян.
Обрадованная девушка спустилась с горы Ижимей и исполнила то, что наказал ей сделать мудрый отшельник.
А сам Хан-гута-бабай в одну из лунных ночей опустился на землю Ольхона на легком белопенном облаке. Припал он к земле ухом и услышал стоны загубленных Гэген-бурханом невинных жертв.
- Верно, что земля Ольхона вся пропитана кровью несчастных,- возмутился Хан-гута-бабай и дал обещание, -Гэген-бурхана не будет на острове. Но и вы должны помочь мне в этом. Пусть горсть земли Ольхона окрасится в красный цвет тогда, когда мне это будет нужно!"
И на утро отправился к Шаманской пещере. Разгневанный повелитель вышел к мудрецу-отшельнику навстречу и враждебно спросил его:
- Зачем пожаловал ко мне?
Хан-гута-бабай спокойненько ответил:
- Хочу, чтоб ты оставил остров.
Гэген-бурхан еще больше вcкипeл:
- Не бывать этому! Я здесь хозяин! И я расправлюсь с тобой.
- Я тебя не боюсь,- сказал Хан-гута-бабай. Огляделся и добавил - Есть и на тебя сила!
Поглядел по сторонам и Гэген-бурхан и ахнул: невдалеке стояли плотной стеной нахмуренные островитяне.
- Так ты хочешь решить дело битвой?-вскричал Гэген-бурхан.
- Я этого не говорил,- опять же спокойненько сказал Хан-гута-бабай.- Зачем проливать кровь? Давай-ка лучше поборемся, так по-мирному будет!
- Давай!
Долго боролись Гэген-бурхан с Хан-гута-бабаем, однако никто из них не мог добиться перевеса - оба оказались настоящими богатырями, равными по силе. С тем и разошлись. Договорились решить дело на следующий день жребием. Условились, что каждый возьмет по чашке, наполнит ее землей, а ночью, перед отходом ко сну, поставит каждый свою чашку у своих ног. И у кого за ночь земля сделается красною - тому покидать остров и кочевать на другое место, а у кого земля не изменится цветом - тому и оставаться владеть островом.
На следующий вечер, согласно уговору, они сели рядышком на войлок, постланный в Шаманской пещере, поставили у ног своих по деревянной чашке, наполнили их землей и тут же легли спать.
И вот наступила ночь, а с ней выступили и коварные подземные тени Эрлен-хана, на помощь которого крепко надеялся его жестокий брат. Тени заметили, что земля окрасилась в чашке у Гэген-бурхана. Немедленно они перенесли эту чашку к ногам Хан-гута-бабая, а его чашку - к ногам Гэген-бурхана Но кровь загубленных оказалась сильнее теней Эрлен-хана, и когда яркий луч утреннего солнца ворвался в пещеру, земля в чашке Хан-гута-бабая потухла, а земля в чашке Гэген-бурхана заалела. И в этот миг оба они проснулись.
Глянул на свою чашку Гэген-бурхан и тяжело вздохнул:
- Ну, что же, тебе владеть островом,- сказал он Хан-гута-бабаю,- а мне придется кочевать на другое место.
И тут же подал распоряжение своим монголам навьючивать на верблюдов имущество и разбирать юрты. А вечером Гэген-бурхан приказал всем лечь спать. И вот ночью подхваченные мощными тенями Эрлен-хана монголы с верблюдами и всем имуществом были быстро перенесены за Байкал. На утро они проснулись уже на том берегу.
Но многие бедные монголы остались жить на острове. От них-то и произошли ольхонские буряты, населяющие этот остров ныне.
Бурхан – верховный бог Байкала
Как ни пытались привить на Байкале христианство православные миссионеры, так ничего у них практически и не получилось. Не покорился пришельцам дикий дух древнего озера-моря. Вот и стоят на берегу Байкала в русских селениях православные церкви, а сам Байкал так и остался непокорённым, со своим гордым духом и живыми языческими богами.
Древнейшая шаманская вера коренных народов Байкала, относительно недавно причудливым образом соединившись с пришедшим из Китая буддизмом, но так и оставшись самостоятельной религией, жива до сих пор.
Слишком долго шаманы общались с Байкалом, слишком много молитв и заклинаний было произнесено в его сторону, и теперь не суждено ни одной другой религии свергнуть и заменить языческих богов. Байкал впитал в себя дух шаманизма, сама вода хранит в себе древние заклинания.
Бурхан не сдал свой трон.
Что это за божество, которому и сегодня воздаются почести от людей самых разных вероисповеданий, будь то буддизм, христианство и даже атеизм? Разве что самые фанатики своих религий и некоторые служители культа пытаются обойти Бурхана стороной.
Испокон веков Байкальская земля была во владениях Бурхана, и непочтительное отношение к нему – это прежде всего неуважение к прошлому Байкала. А неуважения к себе Байкал не терпит… Потому все, кто хочет быть в ладу с Байкалом, стараются помнить о местных традициях.
Вообще-то, древняя бурятская традиция отдавать почести местным духам во главе с Бурханом с момента появления российских первопроходцев до сегодняшнего дня претерпела некоторые изменения.
В древние времена устанавливались на долгих перевалах или в степи коновязи – деревянные столбики с зарубками для привязывания лошадей. Сэргэ – так они называются по-бурятски. Устанавливались сэргэ не где попало, а в тех местах, куда, по поверьям, приходили духи умерших шаманов и где обитали местные божества – эжины.
Эти священные места называются барисами. Пастухи и путники просили здесь милости у духов, оставляли им подношения на жертвенном камне или столике – клали на камни различные предметы, повязывали на сэргэ или деревья лоскутки ткани.
Сегодня эта традиция вполне сохранилась. Местные туристы, давно знакомые с Байкалом, знают все барисы на своём пути к излюбленным местам отдыха. Сменились только подношения и просьбы. Ныне главная просьба к Бурхану и эжинам – солнечные деньки на время отдыха.
Среди подношений же появилось настоящее разнообразие. Честное слово, лучше бы этому разнообразию быть поменьше. В дополнение к традиционным лоскуткам и монетам прибавились пустые бутылки, сигареты, конфеты…
Но основная дань приносится другим образом.
Молоко, за свой белый цвет считавшееся символом духовной чистоты, тоже подносилось духам. Правда, его не оставляли духу, а пили – это было что-то вроде обряда очищения, чтобы показать эжину чистоту своих мыслей и помыслов. Но с тех пор многое изменилось, молоко почти потеряло свой сакральный смысл.
Крепкие напитки, в особенности водка, завезённые русскими переселенцами в эти края, быстро приобрели популярность у местного населения. В силу своей первоначальной дороговизны и редкости, а также лёгкости, с которой попадали под их пленительные чары едва ли ни целые семьи, эти напитки превратились для бурят в настоящее сокровище.
Родился ритуал распития “огненной воды” у сэргэ, вытеснив «молочный» обычай. Быстро и легко переняли его российские и советские путешественники, с превеликою на то охотою соблюдают этот ритуал сегодняшние туристы.
Благо, он приносит свои результаты.
Но Бурхан выполняет лишь просьбы людей, верящих в его могущество и бережно относящихся к Байкалу.
Как остров Ольхон образовался
Не все правда, что в сказаниях молвится. Ходили раньше разговоры, что, мол, все создано богом, как в писании сказано. Кто верил тому, а кто и не верил. Больше всего народ не верил тем сказкам. Попы на это сердились, анафемой проклинали, а что толку: проклятие не дым, - глаза не выест. Вот возьмем наш Ольхон, он островом зовется. Откуда он взялся? У бога столько бы сил не хватило, чтобы с неба его опустить. Значит, не с неба он свалился, а от самой природы взялся.
Когда Байкал появился, то все места здесь были залиты водой и ни одного островка не было. Прошло с миллион лет, вода установилась, в Байкале рыба начала водиться, кругом леса зашумели - словом, настоящая жизнь здесь началась. После этого на Байкале начали дуть сильные ветры, да такие сильные, что от них весь Байкал, как в котле, закипал. Волны до самого дна доходили, откуда весь камень и песок гнали к берегу. Но до самого берега камни волной не догонялись, они зацеплялись за подводную скалу. Волны работали много лет, все гнали и гнали к сакле камень и песок. И так у той скалы намыло целую гору, большую, широкую и длинную. Другие волны ту гору размывали и помаленьку делали ее ровной. От этого и остров Ольхон взялся. Старики говорят, что Ольхон годами выше, а годами ниже бывает. Это от того, что на скале стоит. Когда скалы размываются, остров немного садится, а когда под скалами много воды подопрет, он малость подымается. Сначала они думали, что тут какая-то нечистая сила работает, а потом сами уверились, что это все от ветра зависело. Вот и поверь попам, что остров богом создан. Почему же он тогда посередь Байкала его не сотворил, где скалы нет? На то попы молчат, и в святом писании про то не сказано. Что все за неделю богом создано, про это говорят те, кто думать не хочет, или тот дурман им выгоден.
Как появилась Ангара
Было это очень давно, так давно, что тех древних людей, которые тогда жили, сейчас и в помине нету. Вся Сибирь была покрыта льдом, и те люди бродили только по маленьким островкам и кое-где находили себе пропитание. Потом льды стали таять, островков появилось больше, постепенно они начали соединяться, и получилась большая земля.
Год от года в Сибири становилось теплее, холода все дальше к Ледовитому океану отступали, и люди почувствовали большое облегчение. Раньше они ели только одну рыбу, которая водилась в озерах между островками, а теперь после ухода льда размножились звери и птицы, и человек стал привыкать к мясу.
Посреди Сибири в большой котловине появилось море, прозванное Байкалом, и это море стояло в своих берегах. Никуда оно своей воды не девало, и к нему не подходила ни одна речка.
Скучно стало ему, тоска его начала грызть: ни днем, ни ночью словом перемолвиться не с кем. Какая же это жизнь, одинокому, скалы и те рядышком растут, им и то веселее. Тосковал, тосковал Байкал, начал силы свои терять и сохнуть. А в это время в горах покоилось много воды. Много лет таяли льды и снег, и вода никуда не уходила. И воде тоже надоело стоять на одном месте. Но вот случилось землетрясение, вода с гор и гольцов прорвалась к Байкалу и подняла его высоко-высоко. Вода размыла горы и наделала много падей, и с тех пор потекли по ним ручьи и реки в море.
Ожил Байкал, веселее ему стало, в погоду гребни заулыбались, вздохнуло море полной грудью. Жить бы ему так да жить, но, видно, не привык он к спокойствию. Разбушуется ни с того ни с чего, разойдется, как богатырь, и всем тошно приходится. Скалы подмоет - они в воду рушатся, деревья с корнем выворачивает - к себе берет, берега смывает - и себе мягкое дно стелет. Хотели его маленькие речки и ручейки уговорить, чтобы он вреда никому не чинил, но не слушался грозный седой старик, не унимался. Тогда речки и ручейки принатужились, собрали по капле всю воду с гор и всей слой навалились на старика, чтобы не держал он их воду в плену и дал ей выход к другим морям и океанам.
Сила в тех ручьях и речках было большая, чем в самом Байкале. Сколько он ни держал их у себя в берегах, которые он обнес скалами и высокой стеной леса, но удержать не мог. От тяжести воды, которая пришла от ручьев и речек, дно Байкала около Саян начало опускаться. Вода просочилась глубоко под дно, до самых белых камней. Камни эти, как известка, закипели и прорвали берег, разломали скалы, и повалила вода вниз по долине, сделала себе широкую дорогу.
Увидел старик Байкал, что богатство его уходит, рассердился и бросил в провал большой камень. Провал тот камень проглотил. Старик больше прежнего бросил камень, и тот ушел под воду. Тогда он бросил последний камень, который теперь видно, но обессилел и затих. Подумал старик, что ничего ему теперь не сделать, и смирился. А вода тем временем шла и шла по провалу и прорвалась до самого океана.
Видят речки и ручьи, что старик запечалился, сказали ему: "Не горю, наш отец, пока мы живы и ты будешь сильным". С тех пор прошло много лет. На берегу Байкала поселились буряты. Они идут от людей, при которых случился провал. Провал буряты называют ангарой, потому и реку, которая идет от провала. они до теперешнего времени зовут Ангара.
Почему Баргузин в другую сторону потек
дед первым поселился в деревне Толстихино, когда в самом Баргузине всего три домика стояло. Дед тут прожил лет восемьдесят, отец жил лет около сотни, да я вот живу девяносто четвертый год. Словом, вся наша родовая здесь давно живет. Все мы умели по-бурятски и по-тунгусски разговаривать. Это от дедушки к отцу перешло, а от него ко мне. От бурят и тунгусов они слыхали, как раньше наша река Баргузин текла, от них сызмальства и я перенял и, что запомнил, вам расскажу.
Раньше, шибко давно это было, река Баргузин текла не к Байкалу, а из Байкала в Ледовитый океан, а потом она повернула назад и начала бежать туда, откуда она выходила. Не богом то было сделано, на то воля земли была. Случилось это так: стоял Байкал, стоял, кругом него горы превысокие, нигде на Земле выше них нету, и между этими горами вода все копилась и копилась. В горах лед со снегом таял, дожди шли, все это стекало в Байкал. Воды в нем поднялось много, покрыла она половину гор, и дальше ей деваться некуда было, а горные реки все сливали и сливали свою воду в море. И вот в один день одна гора не выдержала, лопнула. Прорвалась вода и потекла через нее в Байкал. Всю тайгу она смыла, от горы до горы ровное место сделала и дошла до самого Ледовитого океана. Тогда в Байкале много воды держалось, река текла широкой и глубокой, а когда ее поменьше стало, она начала собираться в узкое русло. Текла, текла вода по реке и затопила весь берег у океана, там холода стояли большие, и начали от той воды расти ледяные горы. Сначала вода их прорывала, потому что в Байкале ее много было, а поизбавившись, вода силу потеряла. По прошествии многих лет ледяные горы не дали воде из Байкала идти прямо в океан. Намерзший лед все ближе и ближе начал подходить к Байкалу. Река с каждым годом становилась короче и замывала свою вершину. Под конец она до того замыла свою долину, по которой текла в первые годы, что долина поднялась выше Байкала. Вода перестала бежать из Байкала в нее, а в старое русло в это время начали другие речки из гор и гольцов бежать. Деваться той воде некуда было, повернула река назад и пошла к Байкалу. Когда вода шла к океану, в долину нанесло много ила, лес весь на дне реки погнил. Река стала узкой, берега стали широкими. Теперь, где река Баргузин идет, все место долиной зовется, и нет богаче края, чем эта долина. Когда тунгусы с баргутами в долину пришли, река уже бежала в Байкал, вместо прежней широкой реки текла узкая, по ней охотники спустились к мору. Долина успела зарасти тайгой, расплодились звери и птицы, и стала она красивее, чем до появления реки. потому потом в эти места буряты и русские пришли, и деде мой здесь поселился.
Жили тут и баре, к примеру, Карлыч (М.К. Кюхельбекер) шибко любил такие рассказы, он и у меня их себе на бумагу брал. Только не знаю, пошли ли они в книги. Он тут много писал и при Муравьеве все деревни обходил. Жалко, что я неграмотным жизнь прожил, а то я его книги хоть перед смертью почитал. В бога-то он не шибко верил и на царя не надеялся, он тут больше с нашими мужиками водился, и за то ему спасибо - от хворобы лечил. Ему такие рассказы о старине сподобно было рассказывать, и нам он не говорил, что мы перед богом грешны.
Красавица Ангара
Давным-давно жил в этом крае один могучий седой богатырь Байкал. Не было во все стране равного ему по силе и богатству. Суровый он был старик. Как рассердится, так и пойдут горами волны , так и затрещат скалы. Много рек и речушек было у него на посылках.
Была у старика Байкала единственная дочь - Ангара. Первой красавицей она слыла во всем свете. Очень любил ее отец-старик. Но строг был отец к ней и держал ее взаперти, в недоступных глубинах. Не давал ей старик даже наверх показаться. Часто-часто тосковала красавица Ангара, думая о воле...
Прилетела раз на берег Байкала чайка с Енисея: села на один из утесов и стала рассказывать о житье-бытье в привольных енисейский степях. Рассказывала она и о самом красавце Енисее, славном потомке Саяна. Случайно подслушала этот разговор Ангара и загрустила... Услыхала она о Енисее и от горных ручьев и еще более заскучала.
Решила наконец Ангара сама повидаться с Енисеем, но как вырваться из темницы, из крепких высоких стен дворца?
Взмолилась Ангара:
Ой вы, тэнгэринские боги,
Сжальтесь над пленной душой,
Не будьте суровы и строги
Ко мне, окруженной скалой
Поймите, что юность в могилу
Толкает запретом Байкал...
О, дайте мне смелость и силу
Раскрыть эти стены из скал.
Узнал о мыслях любимой дочери Байкал, запер ее еще крепче и стал искать жениха из соседей: не хотелось ему отдавать дочь далеко. Выбор старика остановился на богатом и смелом красавце Иркуте. Послал Байкал за Иркутом. Узнала об этом Ангара и горько-горько заплакала. Умоляла старика отца, просила не отдавать за Иркута: не нравился он ей. Но Байкал и слушать не хотел, еще глубже спрятал Ангару, а сверху закрыл хрустальными запорами.
Пуще прежнего взывала Ангара о помощи. И решили ручейки и речки помочь ей. Стали они подмывать прибрежные скалы
Близилась свадебная ночь. Крепко спал в эту ночь старик Байкал. Ангара взломала запоры и вышла из темницы. А ручейки все рыли и рыли. И вот проход готов. Ангара с шумом вырвалась из каменных стен и помчалась к своему желанному Енисею.
Вдруг проснулся старик Байкал: что-то недоброе увидел он во сне. Соскочил - и испугался. Кругом шум, треск. Понял он, что случилось. Рассвирепел. Выбежал из дворца, схватил с берега целый утес и с проклятием бросил его в беглянку дочь.
Но поздно... Не попал. Ангара была уже далеко.
А камень так и лежит до сих пор на том месте, где прорвала утесы Ангара. Это и есть Шаманский камень.
Старик Байкал мечтает до сих пор догнать беглянку, и если Шаманский камень сдвинуть с места, то Байкал выпрыгнет из берегов и настигнет свою дочь, затопив все на пути своими водами.
Никула охотник
В том месте, где Ангара берет свое начало из Байкала, где и теперь торчит из воды Шаманский камень, там раньше была цветущая долина, отгороженная от моря огромной-преогромной скалой. Во всю долину тянулся богатый город, а кругом него были поля с вечнозелеными цветами, густая тайга, реки и озера. Чего только не водилось в тайге, всякая живность сама в город заходила.
Жили люди и горя не знали. Байкал всех рыбой вдосталь кормил, в степях стада коров паслись, табуны коней гуляли, из тайги охотники ворачивались с богатой добычей.
Славились байкальские люди своей добротой, хлебосольством, красивыми дочерями, выносливыми скакунами и самым ценным в мире баргузинским соболем. Все женщины ходили в дорогих шубах, которым бы завидовали жены королей и царей. Но здесь никто никому не завидовал, все могли носить, что хотели, и есть, что душа желала.
Долго так жили байкальские люди, ни нужды, ни горя не знали, плохого слова друг другу не говорили. Когда хорошо живется, то и ссора не к душе. Кто знает, может, они так бы жили и жили много лет, до скончания жизни на земле.
Но тут на их горе завелся на острове Ольхоне Змей, который понавадился каждый день прилетать к байкальцам и уносить добычу. То корову скрадет, но коня стащит, то крышу с дома сорвет, то каменную стену повалит, а то и богатый дом разорит и хозяина с сумой пустит.
Наглел Змей с каждым днем, много магазинов он разграбил, много добра к себе перенес, а еще больше всяких ценностей попортил. До того жадный был Змей, что просто сказать трудно.
Загоревали горожане, запечалились все от мала до велика. Никакого спасения от лютого змея не стало. Созвали сход, и пришли мужи города высказать свое решение. Порешили так: собраться всем, кто может что в руках держать, и пойти против лютого Змея войной, поймать его, сжечь и пепел но ветру пустить. Сказано - сделано.
Начали кузнецы пики ковать, наконечники делать, луки гнуть, стрелы точить. Несметное количество всего понаделали. Ну, думают, не устоит против них Змей. Пришло время открыть войну против Змея лютого.
В городе всем управлял князь, имени его никто не помнит, но был он мудр и постоянно заботился о своих людях. Снова собрал он всех и сказал такое слово:
"Вот, люди добрые, мое вам наказание перед тем как со Змеем сразиться: за город свой стойте так, как за дом родной, побьем Змея, тогда каждому из вас почет и уважение, не побьем - горе горькое нам мыкать из века в век. Благословение примите от жен ваших, матерей и дочерей, за честь их силы своей не жалейте".
Зазвонили колокола, забили барабаны, князь снова сказал:
"Не будем ждать ворога у своего порога, возьмем его на Ольхоне, в его же палатах".
Только он промолвил такие слова, страшный ветер поднялся, все кругом зашумело, тайга заговорила. Байкал забушевал, тучи начали над головами низко проплывать. Словом, жутко стало, хуже, чем на войне. Там ведь знаешь, что перед тобой человек драться будет, а тут черт не черт. змей не змей, а какое-то чудовище, но только звали его Змеем.
Не успели еще горожане в руки оружие взять, как стали валиться на землю, оглохшие от шума, который поднял Змей. Через день байкальцы очнулись, и князь их снова призвал на площадь.
"Нет сильнее силы человека, поборем мы Змея лютого".
Всем горожанам он дал срок, чтобы лучше снарядиться на войну со Змеем. Собирались долго и вот порешили выступить.
Змей не стал ждать встречи у себя в палатах, как только он узнал, что князь свои войска подготовил против него, он сам первым выступил. Прилетел он к байкальцам и начал валить дома, закидывать улицы камнями, убивать всех, кто попадался ему на глаза.
На этот раз горожане не испугались, они с оружием в руках выступили против лютого Змея. Долго бились городские люди со Змеем, по одолеть не могли. Много лучших мужей тут полегло, а Змей с перебитыми костями все же улетел к себе на Ольхон.
Не прошло и месяца, Змей поправился и снова прилетел к байкальцам за добычей. Видит князь, что не одолеть им Змея, решил он встретить его с разными почестями. Встретил и говорит ему:
"Не зори ты нас, а лучше скажи, что тебе надо, и мы все сами будем давать.
"Коли так, - ответил Змей, - то вот вам мой сказ: каждый месяц будете мне давать по девушке, а ежели не будете, то сам буду брать по две".
Князь согласился, что же ему оставалось делать. Выбрали они на первый раз девушку, что славилась но городу своей красотой, и отдали ее Змею поганому. Змей получил девушку и месяц не появлялся в городе, сдержал свое слово, в долине стало тихо, зажили горожане спокойно И подумали, что на этом дело и кончится.
Вот как-то князь сзывает всех горожан на площадь и говорит:
"Послушайте меня, люди добрые, тишина наша жизнью куплена. Обещал я Змею каждый месяц по девушке отдавать. Коли не сдержим это слово, то порухи больше будет, не дождаться нам Змея лютого погибели".
Запечалился народ, кому же охота отдавать родное дите на поругание. Но делать нечего, со Змеем шутки плохи.
Вот настала очередь до дочки князя. Плакали князь с княгиней три дня и три ночи. Прилетел Змей, увидел ее и удивился. Такой красавицы он еще никогда не видел. Не стал он глотать княжну, взял ее себе в жены, посадил на крылья и полетел на Ольхон.
Не отходит от нее Змей ни днем, ни ночью, все ласкает ее и любуется. Уж больно по душе она ему пришлась. Вот как-то она сидит со Змеем и спрашивает его:
"Есть ли кто сильнее и храбрее тебя, есть ли такой человек, чтобы одолеть тебя мог?"
Не хотел Змей выдавать свою тайну, но выдал.
"Есть такой человек, он живет почти рядом с твоим отцом и боюсь я с ним поединка, не одолеть мне его".
"Кто он такой?" - допытывалась княжна. Долго таился Змей, но признался:
"Тот человек - Никула охотник. Вот уже несколько лет он ходит по тайге, никак у него времени нет зайти в город. Если бы он жил дома, то не видать бы мне тебя, не владеть бы мне другими красавицами".
"Откуда ты знаешь о его силе?"
"Не раз сам видел, как он деревья с корнями валит, как от его свиста скалы разламываются, как на его крик звери к нему сбегаются. Все его слушаются, все тут ему подвластно".
"Почему же он в городе не живет?"
"Князь его обидел, вот он и покинул родной дом, оставил только в нем мать-старушку и отца-старика". Княжна долго не думала, стала проситься у Змея сходить в гости к отцу, поклониться матери родной, поцеловать сестру малую.
"Не пущу тебя одну, обманешь меня", - заупрямился Змей. "Вот если хочешь, то я сам тебя к отцу доставлю и буду караулить около дверей. Коли задумаешь скрыться, то зло всему городу учиню и семью твою изведу".
"Хорошо, Змей, согласна я на все".
Мигом доставил он ее в родной город и опустился прямо к отцовскому крыльцу. Княжна не мешкала, к отцу упала в ноги и говорит:
"Идол поганый Змей не самый сильный, боится он как огня Никулу охотника. Попроси у Никулы за обиды прощения, пусть вернется в город, встретится со Змеем и расправится с ним раз и навсегда".
Князь от радости не знал, что и делать. Княжну он не стал задерживать, отпустил, а сам тем временем раздумывал о том, как бы ему уговорить Никулу охотника, чтобы он побил Змея лютого.
Пошли в тайгу на поиски Никулы охотника самые бедные мужики. Нашли его и сказали, чтобы сердца на город он не имел, а народ просит сослужить ему добрую службу.
Как услыхал Никула, что город его в беду попал, он сразу же вернулся к отцу с матерью и разузнал подробно, кто такой завелся, что покоя городу не дает. Ему все подробно рассказали. Никуда никому ничего не сказал, только сжал кулаки покрепче, крякнул и лег спать.
Спит Никула-охотник богатырским сном. Спит день, другой, а на третий встал, поел вдоволь и пошел к Байкалу, караулить, когда Змей лютый за добычей придет.
Прошел месяц. Никула глаз с неба не сводит, землю всю кругом осматривает. Вот видит он однажды: летит Змей над Байкалом, от взмахов крыльев волны, как горы, поднимаются, скалы звенят, лес разбушевался, будто кто его под корень рубит. Увидел Змей Никулу и сразу пыл приуменьшил, задумал с ним в сговор вступить.
"Садись тут! - крикнул ему Никула, - хватит тебе разбоем заниматься".
От этих слов Змей чуть не оглох. Куда уж ему перечить. Сразу спустился к Никуле.
"Не шибко ори! - закричал на Никулу Змей - Ты мне не перечь, давай будем братьями, вся добыча в дележе на нас двоих пойдет".
"Как смеешь мне ты говорить! - крикнул ему Никула - Разбой кончай! Если по честному жить не хочешь, то убирайся куда глаза глядят, но добрым людям на глаза не показывайся".
Змей зашипел, выпустил когти и набросился на Никулу охотника. Три дня и три ночи боролся Никула охотник с лютым Змеем, трое суток дрожала под ними земля, валились камни и деревья, бушевал Байкал, кричали птицы и звери. Схватка шла не на жизнь, а на смерть. Кровь рекой текла между скалами, вода в Байкале начала от нее краснеть.
Видит Никула, что придется ему нелегко. Змей силен и хитер, и послал он свою вещую птицу, чтобы она всех в городе предупредила, что скоро будет потоп. Когда Никула увидел, что люди покинули город, собрал он все силы, поднял скалу, что охраняла долину от байкальской воды и бросил прямо на Змея. Змей испустил дух.
В это время Байкал кинулся в долину и пробил себе выход к океану. И теперь на месте той долины бежит Ангара, а затопленный город возродился на ее берегах. Только один Шаманский камень, что откололся от брошенной Никулой скалы, остался свидетелем тех далеких-далеких лет.
Легенда о том, как Байкал появился
Записано со слов Евлампия Даниловича Перфильева, пос. Поворот Кабанского аймака БурАССР, 1949 г.
О том, как произошёл Байкал, раньше старики так рассказывали.
На Земле земли не так уж много. Каждому известно, что отроешь яму на несколько саженей, а то и того меньше, и сразу пойдёт разный песок, глина, камень и другая разная порода.
Чем глубже копаешь яму, тем меньше земли, всё больше камень идёт, да разный грунт, которого на земле не видно. А дальше, в самой глубине земли, одни камни идут, а ещё дальше вода.
Разный камень в земли лежит. Есть и такой, на который водой капнешь – он начинает кипеть и разваливаться. Такого камня в глубине земли много лежит, куда больше, чем на поверхности.
Вот и случилось лет тысячу назад: глубоко в земле сошлись вода и камень. Как они сошлись, то закипели. Куда пару деваться? Он полез в разные стороны и сдвинул землю с места, и пошла она волной и пуще того заколебала всю землю.
Так бурлила земля в глубине, бурлила, а потом вода и пар вырвались наверх, и покрыла вода низкие места. Дальше она идти не могла, кругом были горы, вот и получился Байкал.
Он никогда не убывает, потому что его всегда из-под земли вода подпирает, а та вода, говорят, с Ледовитым океаном в родне живёт. Раньше старики часто запросто рассказывали: разобьёт лодку на Байкале, а доски в Ледовитом находили, или что потонет в Ледовитом – на Байкале всплывало.
Как остров Ольхон образовался
Не все правда, что в сказаниях молвится. Ходили раньше разговоры, что, мол, все создано богом, как в писании сказано. Кто верил тому, а кто и не верил. Больше всего народ не верил тем сказкам. Попы на это сердились, анафемой проклинали, а что толку: проклятие не дым, - глаза не выест. Вот возьмем наш Ольхон, он островом зовется. Откуда он взялся? У бога столько бы сил не хватило, чтобы с неба его опустить. Значит, не с неба он свалился, а от самой природы взялся.
Когда Байкал появился, то все места здесь были залиты водой и ни одного островка не было. Прошло с миллион лет, вода установилась, в Байкале рыба начала водиться, кругом леса зашумели - словом, настоящая жизнь здесь началась. После этого на Байкале начали дуть сильные ветры, да такие сильные, что от них весь Байкал, как в котле, закипал. Волны до самого дна доходили, откуда весь камень и песок гнали к берегу. Но до самого берега камни волной не догонялись, они зацеплялись за подводную скалу. Волны работали много лет, все гнали и гнали к сакле камень и песок. И так у той скалы намыло целую гору, большую, широкую и длинную. Другие волны ту гору размывали и помаленьку делали ее ровной. От этого и остров Ольхон взялся. Старики говорят, что Ольхон годами выше, а годами ниже бывает. Это от того, что на скале стоит. Когда скалы размываются, остров немного садится, а когда под скалами много воды подопрет, он малость подымается. Сначала они думали, что тут какая-то нечистая сила работает, а потом сами уверились, что это все от ветра зависело. Вот и поверь попам, что остров богом создан. Почему же он тогда посередь Байкала его не сотворил, где скалы нет? На то попы молчат, и в святом писании про то не сказано. Что все за неделю богом создано, про это говорят те, кто думать не хочет, или тот дурман им выгоден.
Как появилась Ангара
Было это очень давно, так давно, что тех древних людей, которые тогда жили, сейчас и в помине нету. Вся Сибирь была покрыта льдом, и те люди бродили только по маленьким островкам и кое-где находили себе пропитание. Потом льды стали таять, островков появилось больше, постепенно они начали соединяться, и получилась большая земля.
Год от года в Сибири становилось теплее, холода все дальше к Ледовитому океану отступали, и люди почувствовали большое облегчение. Раньше они ели только одну рыбу, которая водилась в озерах между островками, а теперь после ухода льда размножились звери и птицы, и человек стал привыкать к мясу.
Посреди Сибири в большой котловине появилось море, прозванное Байкалом, и это море стояло в своих берегах. Никуда оно своей воды не девало, и к нему не подходила ни одна речка.
Скучно стало ему, тоска его начала грызть: ни днем, ни ночью словом перемолвиться не с кем. Какая же это жизнь, одинокому, скалы и те рядышком растут, им и то веселее. Тосковал, тосковал Байкал, начал силы свои терять и сохнуть. А в это время в горах покоилось много воды. Много лет таяли льды и снег, и вода никуда не уходила. И воде тоже надоело стоять на одном месте. Но вот случилось землетрясение, вода с гор и гольцов прорвалась к Байкалу и подняла его высоко-высоко. Вода размыла горы и наделала много падей, и с тех пор потекли по ним ручьи и реки в море.
Ожил Байкал, веселее ему стало, в погоду гребни заулыбались, вздохнуло море полной грудью. Жить бы ему так да жить, но, видно, не привык он к спокойствию. Разбушуется ни с того ни с чего, разойдется, как богатырь, и всем тошно приходится. Скалы подмоет - они в воду рушатся, деревья с корнем выворачивает - к себе берет, берега смывает - и себе мягкое дно стелет. Хотели его маленькие речки и ручейки уговорить, чтобы он вреда никому не чинил, но не слушался грозный седой старик, не унимался. Тогда речки и ручейки принатужились, собрали по капле всю воду с гор и всей слой навалились на старика, чтобы не держал он их воду в плену и дал ей выход к другим морям и океанам.
Сила в тех ручьях и речках было большая, чем в самом Байкале. Сколько он ни держал их у себя в берегах, которые он обнес скалами и высокой стеной леса, но удержать не мог. От тяжести воды, которая пришла от ручьев и речек, дно Байкала около Саян начало опускаться. Вода просочилась глубоко под дно, до самых белых камней. Камни эти, как известка, закипели и прорвали берег, разломали скалы, и повалила вода вниз по долине, сделала себе широкую дорогу.
Увидел старик Байкал, что богатство его уходит, рассердился и бросил в провал большой камень. Провал тот камень проглотил. Старик больше прежнего бросил камень, и тот ушел под воду. Тогда он бросил последний камень, который теперь видно, но обессилел и затих. Подумал старик, что ничего ему теперь не сделать, и смирился. А вода тем временем шла и шла по провалу и прорвалась до самого океана.
Видят речки и ручьи, что старик запечалился, сказали ему: "Не горю, наш отец, пока мы живы и ты будешь сильным". С тех пор прошло много лет. На берегу Байкала поселились буряты. Они идут от людей, при которых случился провал. Провал буряты называют ангарой, потому и реку, которая идет от провала. они до теперешнего времени зовут Ангара.
Почему Баргузин в другую сторону потек
дед первым поселился в деревне Толстихино, когда в самом Баргузине всего три домика стояло. Дед тут прожил лет восемьдесят, отец жил лет около сотни, да я вот живу девяносто четвертый год. Словом, вся наша родовая здесь давно живет. Все мы умели по-бурятски и по-тунгусски разговаривать. Это от дедушки к отцу перешло, а от него ко мне. От бурят и тунгусов они слыхали, как раньше наша река Баргузин текла, от них сызмальства и я перенял и, что запомнил, вам расскажу.
Раньше, шибко давно это было, река Баргузин текла не к Байкалу, а из Байкала в Ледовитый океан, а потом она повернула назад и начала бежать туда, откуда она выходила. Не богом то было сделано, на то воля земли была. Случилось это так: стоял Байкал, стоял, кругом него горы превысокие, нигде на Земле выше них нету, и между этими горами вода все копилась и копилась. В горах лед со снегом таял, дожди шли, все это стекало в Байкал. Воды в нем поднялось много, покрыла она половину гор, и дальше ей деваться некуда было, а горные реки все сливали и сливали свою воду в море. И вот в один день одна гора не выдержала, лопнула. Прорвалась вода и потекла через нее в Байкал. Всю тайгу она смыла, от горы до горы ровное место сделала и дошла до самого Ледовитого океана. Тогда в Байкале много воды держалось, река текла широкой и глубокой, а когда ее поменьше стало, она начала собираться в узкое русло. Текла, текла вода по реке и затопила весь берег у океана, там холода стояли большие, и начали от той воды расти ледяные горы. Сначала вода их прорывала, потому что в Байкале ее много было, а поизбавившись, вода силу потеряла. По прошествии многих лет ледяные горы не дали воде из Байкала идти прямо в океан. Намерзший лед все ближе и ближе начал подходить к Байкалу. Река с каждым годом становилась короче и замывала свою вершину. Под конец она до того замыла свою долину, по которой текла в первые годы, что долина поднялась выше Байкала. Вода перестала бежать из Байкала в нее, а в старое русло в это время начали другие речки из гор и гольцов бежать. Деваться той воде некуда было, повернула река назад и пошла к Байкалу. Когда вода шла к океану, в долину нанесло много ила, лес весь на дне реки погнил. Река стала узкой, берега стали широкими. Теперь, где река Баргузин идет, все место долиной зовется, и нет богаче края, чем эта долина. Когда тунгусы с баргутами в долину пришли, река уже бежала в Байкал, вместо прежней широкой реки текла узкая, по ней охотники спустились к мору. Долина успела зарасти тайгой, расплодились звери и птицы, и стала она красивее, чем до появления реки. потому потом в эти места буряты и русские пришли, и деде мой здесь поселился.
Жили тут и баре, к примеру, Карлыч (М.К. Кюхельбекер) шибко любил такие рассказы, он и у меня их себе на бумагу брал. Только не знаю, пошли ли они в книги. Он тут много писал и при Муравьеве все деревни обходил. Жалко, что я неграмотным жизнь прожил, а то я его книги хоть перед смертью почитал. В бога-то он не шибко верил и на царя не надеялся, он тут больше с нашими мужиками водился, и за то ему спасибо - от хворобы лечил. Ему такие рассказы о старине сподобно было рассказывать, и нам он не говорил, что мы перед богом грешны.
Красавица Ангара
Давным-давно жил в этом крае один могучий седой богатырь Байкал. Не было во все стране равного ему по силе и богатству. Суровый он был старик. Как рассердится, так и пойдут горами волны , так и затрещат скалы. Много рек и речушек было у него на посылках.
Была у старика Байкала единственная дочь - Ангара. Первой красавицей она слыла во всем свете. Очень любил ее отец-старик. Но строг был отец к ней и держал ее взаперти, в недоступных глубинах. Не давал ей старик даже наверх показаться. Часто-часто тосковала красавица Ангара, думая о воле...
Прилетела раз на берег Байкала чайка с Енисея: села на один из утесов и стала рассказывать о житье-бытье в привольных енисейский степях. Рассказывала она и о самом красавце Енисее, славном потомке Саяна. Случайно подслушала этот разговор Ангара и загрустила... Услыхала она о Енисее и от горных ручьев и еще более заскучала.
Решила наконец Ангара сама повидаться с Енисеем, но как вырваться из темницы, из крепких высоких стен дворца?
Взмолилась Ангара:
Ой вы, тэнгэринские боги,
Сжальтесь над пленной душой,
Не будьте суровы и строги
Ко мне, окруженной скалой
Поймите, что юность в могилу
Толкает запретом Байкал...
О, дайте мне смелость и силу
Раскрыть эти стены из скал.
Узнал о мыслях любимой дочери Байкал, запер ее еще крепче и стал искать жениха из соседей: не хотелось ему отдавать дочь далеко. Выбор старика остановился на богатом и смелом красавце Иркуте. Послал Байкал за Иркутом. Узнала об этом Ангара и горько-горько заплакала. Умоляла старика отца, просила не отдавать за Иркута: не нравился он ей. Но Байкал и слушать не хотел, еще глубже спрятал Ангару, а сверху закрыл хрустальными запорами.
Пуще прежнего взывала Ангара о помощи. И решили ручейки и речки помочь ей. Стали они подмывать прибрежные скалы
Близилась свадебная ночь. Крепко спал в эту ночь старик Байкал. Ангара взломала запоры и вышла из темницы. А ручейки все рыли и рыли. И вот проход готов. Ангара с шумом вырвалась из каменных стен и помчалась к своему желанному Енисею.
Вдруг проснулся старик Байкал: что-то недоброе увидел он во сне. Соскочил - и испугался. Кругом шум, треск. Понял он, что случилось. Рассвирепел. Выбежал из дворца, схватил с берега целый утес и с проклятием бросил его в беглянку дочь.
Но поздно... Не попал. Ангара была уже далеко.
А камень так и лежит до сих пор на том месте, где прорвала утесы Ангара. Это и есть Шаманский камень.
Старик Байкал мечтает до сих пор догнать беглянку, и если Шаманский камень сдвинуть с места, то Байкал выпрыгнет из берегов и настигнет свою дочь, затопив все на пути своими водами.
Никула охотник
В том месте, где Ангара берет свое начало из Байкала, где и теперь торчит из воды Шаманский камень, там раньше была цветущая долина, отгороженная от моря огромной-преогромной скалой. Во всю долину тянулся богатый город, а кругом него были поля с вечнозелеными цветами, густая тайга, реки и озера. Чего только не водилось в тайге, всякая живность сама в город заходила.
Жили люди и горя не знали. Байкал всех рыбой вдосталь кормил, в степях стада коров паслись, табуны коней гуляли, из тайги охотники ворачивались с богатой добычей.
Славились байкальские люди своей добротой, хлебосольством, красивыми дочерями, выносливыми скакунами и самым ценным в мире баргузинским соболем. Все женщины ходили в дорогих шубах, которым бы завидовали жены королей и царей. Но здесь никто никому не завидовал, все могли носить, что хотели, и есть, что душа желала.
Долго так жили байкальские люди, ни нужды, ни горя не знали, плохого слова друг другу не говорили. Когда хорошо живется, то и ссора не к душе. Кто знает, может, они так бы жили и жили много лет, до скончания жизни на земле.
Но тут на их горе завелся на острове Ольхоне Змей, который понавадился каждый день прилетать к байкальцам и уносить добычу. То корову скрадет, но коня стащит, то крышу с дома сорвет, то каменную стену повалит, а то и богатый дом разорит и хозяина с сумой пустит.
Наглел Змей с каждым днем, много магазинов он разграбил, много добра к себе перенес, а еще больше всяких ценностей попортил. До того жадный был Змей, что просто сказать трудно.
Загоревали горожане, запечалились все от мала до велика. Никакого спасения от лютого змея не стало. Созвали сход, и пришли мужи города высказать свое решение. Порешили так: собраться всем, кто может что в руках держать, и пойти против лютого Змея войной, поймать его, сжечь и пепел но ветру пустить. Сказано - сделано.
Начали кузнецы пики ковать, наконечники делать, луки гнуть, стрелы точить. Несметное количество всего понаделали. Ну, думают, не устоит против них Змей. Пришло время открыть войну против Змея лютого.
В городе всем управлял князь, имени его никто не помнит, но был он мудр и постоянно заботился о своих людях. Снова собрал он всех и сказал такое слово:
"Вот, люди добрые, мое вам наказание перед тем как со Змеем сразиться: за город свой стойте так, как за дом родной, побьем Змея, тогда каждому из вас почет и уважение, не побьем - горе горькое нам мыкать из века в век. Благословение примите от жен ваших, матерей и дочерей, за честь их силы своей не жалейте".
Зазвонили колокола, забили барабаны, князь снова сказал:
"Не будем ждать ворога у своего порога, возьмем его на Ольхоне, в его же палатах".
Только он промолвил такие слова, страшный ветер поднялся, все кругом зашумело, тайга заговорила. Байкал забушевал, тучи начали над головами низко проплывать. Словом, жутко стало, хуже, чем на войне. Там ведь знаешь, что перед тобой человек драться будет, а тут черт не черт. змей не змей, а какое-то чудовище, но только звали его Змеем.
Не успели еще горожане в руки оружие взять, как стали валиться на землю, оглохшие от шума, который поднял Змей. Через день байкальцы очнулись, и князь их снова призвал на площадь.
"Нет сильнее силы человека, поборем мы Змея лютого".
Всем горожанам он дал срок, чтобы лучше снарядиться на войну со Змеем. Собирались долго и вот порешили выступить.
Змей не стал ждать встречи у себя в палатах, как только он узнал, что князь свои войска подготовил против него, он сам первым выступил. Прилетел он к байкальцам и начал валить дома, закидывать улицы камнями, убивать всех, кто попадался ему на глаза.
На этот раз горожане не испугались, они с оружием в руках выступили против лютого Змея. Долго бились городские люди со Змеем, по одолеть не могли. Много лучших мужей тут полегло, а Змей с перебитыми костями все же улетел к себе на Ольхон.
Не прошло и месяца, Змей поправился и снова прилетел к байкальцам за добычей. Видит князь, что не одолеть им Змея, решил он встретить его с разными почестями. Встретил и говорит ему:
"Не зори ты нас, а лучше скажи, что тебе надо, и мы все сами будем давать.
"Коли так, - ответил Змей, - то вот вам мой сказ: каждый месяц будете мне давать по девушке, а ежели не будете, то сам буду брать по две".
Князь согласился, что же ему оставалось делать. Выбрали они на первый раз девушку, что славилась но городу своей красотой, и отдали ее Змею поганому. Змей получил девушку и месяц не появлялся в городе, сдержал свое слово, в долине стало тихо, зажили горожане спокойно И подумали, что на этом дело и кончится.
Вот как-то князь сзывает всех горожан на площадь и говорит:
"Послушайте меня, люди добрые, тишина наша жизнью куплена. Обещал я Змею каждый месяц по девушке отдавать. Коли не сдержим это слово, то порухи больше будет, не дождаться нам Змея лютого погибели".
Запечалился народ, кому же охота отдавать родное дите на поругание. Но делать нечего, со Змеем шутки плохи.
Вот настала очередь до дочки князя. Плакали князь с княгиней три дня и три ночи. Прилетел Змей, увидел ее и удивился. Такой красавицы он еще никогда не видел. Не стал он глотать княжну, взял ее себе в жены, посадил на крылья и полетел на Ольхон.
Не отходит от нее Змей ни днем, ни ночью, все ласкает ее и любуется. Уж больно по душе она ему пришлась. Вот как-то она сидит со Змеем и спрашивает его:
"Есть ли кто сильнее и храбрее тебя, есть ли такой человек, чтобы одолеть тебя мог?"
Не хотел Змей выдавать свою тайну, но выдал.
"Есть такой человек, он живет почти рядом с твоим отцом и боюсь я с ним поединка, не одолеть мне его".
"Кто он такой?" - допытывалась княжна. Долго таился Змей, но признался:
"Тот человек - Никула охотник. Вот уже несколько лет он ходит по тайге, никак у него времени нет зайти в город. Если бы он жил дома, то не видать бы мне тебя, не владеть бы мне другими красавицами".
"Откуда ты знаешь о его силе?"
"Не раз сам видел, как он деревья с корнями валит, как от его свиста скалы разламываются, как на его крик звери к нему сбегаются. Все его слушаются, все тут ему подвластно".
"Почему же он в городе не живет?"
"Князь его обидел, вот он и покинул родной дом, оставил только в нем мать-старушку и отца-старика". Княжна долго не думала, стала проситься у Змея сходить в гости к отцу, поклониться матери родной, поцеловать сестру малую.
"Не пущу тебя одну, обманешь меня", - заупрямился Змей. "Вот если хочешь, то я сам тебя к отцу доставлю и буду караулить около дверей. Коли задумаешь скрыться, то зло всему городу учиню и семью твою изведу".
"Хорошо, Змей, согласна я на все".
Мигом доставил он ее в родной город и опустился прямо к отцовскому крыльцу. Княжна не мешкала, к отцу упала в ноги и говорит:
"Идол поганый Змей не самый сильный, боится он как огня Никулу охотника. Попроси у Никулы за обиды прощения, пусть вернется в город, встретится со Змеем и расправится с ним раз и навсегда".
Князь от радости не знал, что и делать. Княжну он не стал задерживать, отпустил, а сам тем временем раздумывал о том, как бы ему уговорить Никулу охотника, чтобы он побил Змея лютого.
Пошли в тайгу на поиски Никулы охотника самые бедные мужики. Нашли его и сказали, чтобы сердца на город он не имел, а народ просит сослужить ему добрую службу.
Как услыхал Никула, что город его в беду попал, он сразу же вернулся к отцу с матерью и разузнал подробно, кто такой завелся, что покоя городу не дает. Ему все подробно рассказали. Никуда никому ничего не сказал, только сжал кулаки покрепче, крякнул и лег спать.
Спит Никула-охотник богатырским сном. Спит день, другой, а на третий встал, поел вдоволь и пошел к Байкалу, караулить, когда Змей лютый за добычей придет.
Прошел месяц. Никула глаз с неба не сводит, землю всю кругом осматривает. Вот видит он однажды: летит Змей над Байкалом, от взмахов крыльев волны, как горы, поднимаются, скалы звенят, лес разбушевался, будто кто его под корень рубит. Увидел Змей Никулу и сразу пыл приуменьшил, задумал с ним в сговор вступить.
"Садись тут! - крикнул ему Никула, - хватит тебе разбоем заниматься".
От этих слов Змей чуть не оглох. Куда уж ему перечить. Сразу спустился к Никуле.
"Не шибко ори! - закричал на Никулу Змей - Ты мне не перечь, давай будем братьями, вся добыча в дележе на нас двоих пойдет".
"Как смеешь мне ты говорить! - крикнул ему Никула - Разбой кончай! Если по честному жить не хочешь, то убирайся куда глаза глядят, но добрым людям на глаза не показывайся".
Змей зашипел, выпустил когти и набросился на Никулу охотника. Три дня и три ночи боролся Никула охотник с лютым Змеем, трое суток дрожала под ними земля, валились камни и деревья, бушевал Байкал, кричали птицы и звери. Схватка шла не на жизнь, а на смерть. Кровь рекой текла между скалами, вода в Байкале начала от нее краснеть.
Видит Никула, что придется ему нелегко. Змей силен и хитер, и послал он свою вещую птицу, чтобы она всех в городе предупредила, что скоро будет потоп. Когда Никула увидел, что люди покинули город, собрал он все силы, поднял скалу, что охраняла долину от байкальской воды и бросил прямо на Змея. Змей испустил дух.
В это время Байкал кинулся в долину и пробил себе выход к океану. И теперь на месте той долины бежит Ангара, а затопленный город возродился на ее берегах. Только один Шаманский камень, что откололся от брошенной Никулой скалы, остался свидетелем тех далеких-далеких лет.
